Некоторые материалы сайта не рекомендуются для просмотра людям младше 16 лет. В новостях и статьях могут встречаться изображения обнаженных людей, нецензурированные изображения ранений или операционные фото.
Бедржих Сметана (1824—1884) — чешский композитор, пианист и дирижёр, основоположник чешской национальной композиторской школы.
Сметана родился в семье пивовара Литомишльского замка. Рано проявив музыкальные способности, он начал учиться игре на фортепиано и скрипке. В восемь лет он начал сочинять, однако его отец хотел, чтобы тот стал экономистом.
Тем не менее, по окончании пльзеньского лицея Сметана отправился в Прагу, где совершенствовал своё фортепианное мастерство. В эти годы финансовую поддержку молодому музыканту оказывал Ференц Лист, высоко ценивший его талант.
Летом 1874 года пятидесятилетний Бедржих Сметана начал испытывать постоянный шум в голове и назойливое звучание расстроенных октав. Назначенное лечение не помогало, болезнь продолжала прогрессировать.
«У меня закладывает уши и временами кружится голова», — записал Сметана в дневнике 28 июля 1874 года.
В ночь с 19 на 20 октября 1874 года произошла катастрофа: композитор окончательно потерял слух. Ни один, даже самый сильный, звук из окружающего мира не проникал в его сознание. Только пронзительный аккорд в очень высоком регистре не переставая звучал в ушах.
По поводу страшной болезни композитор решил проконсультироваться у светил европейской медицины. 18 апреля 1875 года он и молодой композитор Вацлав Новотный отправились сначала в Вюрцбург, где жил тогда знаменитый специалист по ушным болезням доктор Трэльш. Оттуда они перебрались в Мюнхен, а затем в Вену к профессору Политцрему.
Заключение прославленных врачей было единодушным: слуховой аппарат в полном порядке, болезнь нервного происхождения. И вопреки обрушившейся на него абсолютной глухоте, в которой он пребывал последние десять лег жизни, Сметана создавал лучшие свои произведения: оперы, симфонические Циклы, струнные квартеты...
Но глухотой не ограничились страдания Сметаны. В 1879 году, работая над симфоническим циклом «Моя родина», он записал в дневнике: «Я испытываю страх перед безумием. У меня так тяжело на душе, что я сижу часами и не могу ни о чем думать, кроме своей беды».
В последние годы жизни Сметану начинают беспокоить зрительные галлюцинации. «Никто не может представить себе, как мучителен это вечный шум в моей голове, — писал он. — Когда я сочиняю, он превращается в адский грохот, в воющий рев, и при этом появляется множество этих ревущих чудовищ с разинутыми пастями. Они приближаются ко мне, грозят мне, я не могу отогнать их и должен бросать работу».
Чтобы избавиться от галлюцинаций, композитор зарывался в подушки и так лежал по несколько часов в день. Иногда он уходил из дому, надеясь, что на свежем воздухе кошмары оставят его. Когда же возвращался к письменному столу, то с ужасом обнаруживал, что ничего не помнит. Он терял мысль и на свои нотные строчки смотрел как на что-то новое, совершенно ему незнакомое. Порой приходилось тратить много усилий для того, чтобы вспомнить то, над чем он трудился всего какой-то час тому назад.
Со временем галлюцинации появляются все чаще. Врачи категорически запретили Сметане сочинять. Больше того, ему запретили знакомиться с чужими сочинениями, запретили читать книги и журналы. Непослушание грозило потерей рассудка. Да Сметана и сам чувствовал, что разум иногда изменяет ему. Но как только наступало некоторое облегчение, композитор тайком от родных и близких принимался за работу.
В середине 1883 года он начинает работу над партитурой оперы «Виола» по пьесе Шекспира. Однако этому мешают явные признаки душевного расстройства. Ему мерещится, что мимо его окна ходят, кивают и моргают какие-то люди, которых не существовало в природе, но которых он видел совершенно отчетливо.
С начала 1884 года он вовсе впал в слабоумие, которое изредка перемежевывалось кратковременными ремиссиями. А вскоре он и вовсе перестал узнавать друзей и членов семьи. Оставаясь наедине с собой, он лишь что-то невнятно бормотал себе под нос.
Порой на него находили припадки возбуждения. И тогда он бил окна, ломал мебель в своей комнате и даже угрожал домашним револьвером. После этих душевных взрывов ему требовался постоянный надзор. И 22 апреля, после особенно тяжелого и буйного припадка семья приняла решение поместить его в парижскую лечебницу для душевнобольных, где он мог получить и квалифицированную помощь, и постоянный уход.
