Секта христоверов (хлыстов)

В Европе расцвет самобичеваний на религиозной основе пришелся на середину XIII века — они охватили Германию, Австрию, Польшу, Италию, а к середине XIV столетия к названным странам можно еще добавить Бельгию, Фландрию, Голландию, Англию.

Большинство исследователей полагают, что в России основателем старинной секты христоверов был выходец из костромских крестьян беглый солдат Даниил Филиппович, в которого в 1645 году «вселился» бог Саваоф.

Вскоре после этого он объявляет «сыном-христом» своего ближайшего сподвижника Ивана Суслова. Подруга последнего становится «богородицей» и «дочерью бога» одновременно.

Вместе с двенадцатью «учениками-апостолами» они начинают распространять учение среди жителей сел и городов, расположенных по берегам Оки и Волги. Некоторое время центром христоверов было село Павлов Перевоз, которое находилось на берегу Оки в 60 верстах от Нижнего Новгорода.

Но Суслов понимает, что учение христоверов только тогда наберет полную силу, когда их центром станет крупный город. Поэтому он всячески стремится обосноваться в Москве. В 1716 году он умирает в Москве, передав звание «христа» 30-летнему стрельцу Прокопию Лубкину, жена которого становится очередной «богородицей».

Учение христоверов стремительно распространяется в Ярославской и Владимирской губерниях. В июне 1716 года Лубкин вместе со своими апостолами был арестован в Угличе, но его влиятельным последователям удалось спасти своего «христа» от сурового наказания.

Лубкин возвращается в Москву, где и живет до 1732 года. Вслед за Лубкиным «Христом» становится крестьянин Андрей Петров, который, как предполагается, впоследствии был одним из основателей секты скопцов.

Еще до смерти Лубкина центром христоверче-ства становится Венев, где общину возглавляла фанатичная «пророчица» и «богородица» Агапия Карпова, а помогали ей в этом «пророки» Федор Муратин и Тимофей Струков. Обеспокоенные светские власти под нажимом иерархов Православной церкви арестовывают новых лидеров христоверов, а вместе с ними и многих их последователей.

Вскоре 116 из них были биты кнутом и сосланы в Сибирь, а упомянутая троица казнена. Но секта уже имела свои общины не только в центральных регионах, но и на Дону, на Кавказе и во многих других регионах России. Не помогли и жестокие меры, предпринятые в 40—50-х годах, — христоверчество продолжало процветать.

Христоверчество вовлекало в свои ряды людей всех сословий — от безграмотных до высокообразованных, от полковых музыкантов до александровских кавалеров, от нищих до обладателей огромных состояний. Особенно это было характерно для крупных городов, в том числе и для столицы.

Правда, со временем христоверчество несколько трансформировалось и разделилось на ряд течений, враждовавших друг с другом. Например, в первой четверти XIX века крепостной крестьянин Аввакум Копылов основал в русле христоверчества новое течение, которое известно как постничество. Копылов удлинил посты, запретил употреблять в пищу мясо, рыбу, лук, картофель, чеснок.

В отличие от ранних христоверов, которые утверждали, что «бог» может обитать в каждом члене секты, Копылов выдвинул тезис о персонификации Христа в особо избранной плоти, что означало передачу религиозной власти по наследству. Одновременно существовали и другие течения христоверов, которые, например, отказались от самобичевания.

В Санкт-Петербурге наибольшую известность приобрела община, возглавляемая вдовой полковника Татаринова, урожденной баронессой Буксгевден, воспитанницей Института благородных девиц (1783—1856), которая в возрасте 34 лет почувствовала в себе дар пророчества и основала «Духовный союз» или «Филадельфийское общество» — религиозно-мистическую организацию, носившую христоверческий характер.

Екатерина Филипповна Татаринова собирала своих адептов по воскресеньям в собственной квартире в Михайловском дворце. Как правило, в радениях принимали участие около 40 человек, среди которых были тайный советник, директор департамента министерства народного просвещения Василий Михайлович Попов, статский советник Мартын Степанович Пилецкий, герой Бородинского сражения командир лейб-гвардии егерского полка генерал-майор Головин, племянник генерал-губернатора отставной поручик Милорадович, князь Энгалычев, богатый помещик Дубовицкий и другие известные люди.

А рядом с ними — приказчики, ключники, прачки и нищие... Кроме того, вслед за Татариновой в иерархии этой общины стоял бывший солдат-музыкант Первого кадетского корпуса Никита Иванович Федоров.

После того как обществом Татариновой заинтересовалась тайная полиция, сектанты были вынуждены сменить место радений. Новый храм христоверов был создан за Московской заставой, на окраине города у самого леса.

Три деревянных здания обнесены бревенчатым забором, ворота всегда были на запоре, во дворе — цепные собаки. Адепт Татариновой генерал-майор Головин так объяснял гонения на общину христоверов: «Сам дьявол поселился ныне в сердцах всех лиц высшего правительства».

Община Татариновой у Московской заставы просуществовала 12 лет, то есть до 1837 года. В том же году Татаринова была сослана в Каширский Сретенский женский монастырь, где под строгим надзором прожила 10 лет. В 1847 году она выразила желание оказывать повиновение Православной церкви и была освобождена. Умерла она в 1856 году в Москве.

Другие общины просуществовали дольше, а некоторые существуют и поныне. Из многочисленных течений христоверов свой след в истории оставили такие общины, как «Старый Израиль», который возглавлял сподвижник Копылова Перфил Катасонов, «Новый Израиль» во главе с крестьянином Воронежской губернии Лубковым. В 1911 — 1914 годах почти две тысячи христоверов вместе с Лубковым эмигрировали в Уругвай. Некоторая их часть впоследствии вернулась в Россию и поселилась на Кавказе.

Общины христоверов назывались кораблями, во главе которых стояли «пророки», «христы», «богородицы» и «пророчицы». Основой вероучения явлилось «духовное» понимание православия, отказ от его внешнеобрядового характера, вера в мистическое единение верующего с Богом.

Накануне богослужений христоверы изнуряли себя длительными постами. Основной формой богослужений, как уже отмечалось, было радение, которое включало в себя пение, пляски, кружение. Причем кружение достигало такой быстроты, что, как вспоминал автор «Старого Петербурга» М. И. Пыляев, гасли свечи и люстры.

В романе «Жизнь Клима Самгина» Максим Горький посвятил восемь страниц описанию радения христоверов. Но подробнее других писателей жизнь христоверов описал Мельников-Печерский в романе «На горах»: «Стали ходить в кругах друг за другом мужчины по солнцу, женщины против. Ходили, прискакивая на каждом шагу, сильно топая ногами, размахивая пальцами и платками.

С каждой минутой скаканье и беганье становилось быстрей, а пение громче и громче. Струится пот по распаленным лицам, горят и блуждают глаза, груди у всех тяжело поднимаются, все задыхаются. А песня все громче да громче, бег все быстрей и быстрей. Переходит напев в самый скорый... Быстрей и быстрей кружатся.

Дикие крики, резкий визг, неистовые вопли и стенанья, топот ногами, хлопанье руками, шум подолов радельных рубах, нестройные песни сливаются в один зычный потрясающий рев. Все дрожат, у всех глаза блестят, лица горят, у иных волосы становятся дыбом. То один, то другой восклицают:

— Ай дух! Ай дух! Царь дух! Бог дух!
— Накати, накати! — визгливо вопят другие.
— Ой ева! Ой ева! — хриплыми голосами и задыхаясь, исступленно в диком порыве восклицают третьи.
— Благодать! Благодать! — одни с рыданием и стонами, другие с безумным хохотом голосят во всю мочь вертящиеся женщины».

Так начинались радения христоверов. А заканчивались они во многих общинах самобичеванием и групповым развратом.

Возможно, кто-то подумает, что, мол, ничего страшного — взрослые люди вправе развлекаться как им хочется. Но экстатические состояния расшатывают психику даже абсолютно здоровых людей. А как изменится психика людей, страдающих, скажем, хотя бы истерией?

История донесла до наших дней такой факт: директор департамента министерства народного просвещения тайный советник Попов после неоднократных радений у Татариновой стал воспитывать свою пятнадцатилетнюю дочь голодом, запиранием в чулан, сечением розгами до такой степени, что многие боялись за ее жизнь. А дело было в том, что Татаринова «получила» известие от Бога о вселении в дочь Попова бесов...